По ту сторону счастья - Страница 39

Нет, это невозможно!

Шейла закрыла лицо ладонями и только тут обнаружила, что по щекам текут слезы. Она быстро умылась, боясь, что кто-нибудь войдет и увидит ее плачущей. Ну зачем думать о плохом? Ведь сейчас все прекрасно, и она счастлива! Много ли на свете женщин, которым судьба подарила такую любовь? Глупо омрачать ее. Будь что будет.

Но с этого момента крошечное зернышко боли занозой застряло в сердце Шейлы.

Эпилог

Поговорив по телефону с матерью, Шейла повесила трубку и поймала на себе озабоченный взгляд Артура.

— Соскучилась по дому?

— Вроде нет.

— Ни капельки?

Она улыбнулась.

— Ну, если только капельку.

— Мы могли бы слетать в Англию, — спокойно предложил он, — если тебе хочется повидаться с матерью.

У нее расширились глаза от удивления.

— Вместе?..

— Конечно.

Она вдруг ясно представила элегантного красивого Артура в гостиной их дома. Интересно, какой была бы реакция матери? Ведь Артур мне даже не жених, подумала Шейла, а мамуля чтит викторианские традиции и все-таки немножко ханжа.

— Знаешь, я не очень-то горю желанием съездить домой. Честно.

Но Артура обмануть не удалось. Серые глаза превратились в узкие полоски.

— Твоя мать человек строгих правил, я прав?

— Можно сказать и так.

— Расскажи мне о ней.

Артур иногда чересчур прямолинеен! Шейла же выросла в окружении, где прямолинейность считалась неприличной. Но Артур умел расспрашивать и при этом так внимательно смотрел в глаза, что сразу хотелось вывернуть перед ним душу наизнанку.

— Маму учили никогда не обнаруживать своих чувств, быть всегда твердой и прочее. — Шейла засмеялась. — Для нее съесть пирожок на улице — преступление.

— Так что ей может не понравиться во мне? Неужели одно то, что я кинопродюсер, вызовет у нее осуждение?

— Нет, — покачала головой Шейла, — она уважает деньги, а у тебя их достаточно.

— Значит, то, что мы не женаты?

Она покраснела до корней волос и отвернулась.

— Конечно же нет.

Артур подошел к ней, повернул к себе и почти нежно произнес:

— Шейла…

— О, ради бога! Я вовсе не требую, чтобы ты женился на мне только потому, что моя мать не одобрит нашу жизнь во грехе!

— Ну что ж, тогда давай поженимся. Как ты на это смотришь?

Шейла обомлела. Ей следовало бы броситься в объятия Артура и с радостью принять предложение. Но она улыбнулась какой-то жалкой улыбкой и залилась слезами.

— Ну-ну. Разве так принимают предложение? — ласково заворчал он, без лишних слов взвалил упирающуюся Шейлу на плечо и направился к лестнице.

— Опусти меня! — вопила она, для порядка колотя по его спине кулачками. — Куда ты меня тащишь?

— В то единственное место, где, я уверен, ты мне не окажешь сопротивления.

— В… спальню?

— Угадала, молодец. — Он открыл ногой дверь, вошел в комнату и положил Шейлу на кровать, а сам сел рядом. — А теперь скажи мне, почему ты так реагировала. Я думал, ты придешь в восторг от моего предложения.

— Я вовсе не хочу, чтобы ты женился на мне только потому, что так хотелось бы моей матери.

— Твоя мать не имеет к этому никакого отношения.

— И я вовсе не хочу, чтобы ты женился на мне из жалости!

Артур нахмурился.

— При чем здесь жалость? Не поверю, чтобы за всю историю существования мира нашелся хоть один мужчина, который бы женился на женщине из жалости.

— Это было самое равнодушное и еле слышное предложение…

— Только потому, что у меня пересохло во рту, — объяснил Артур.

Шейла посмотрела на него с подозрением.

— Только не вздумай утверждать, что ты волновался.

— А почему нет? Разве мне не позволено волноваться? В конце концов не каждый же день я прошу женщину выйти за меня замуж.

— Именно поэтому ты мог бы сказать, что любишь меня! Даже если бы это была ложь.

— Так вот что тебя волнует…

Шейла не могла больше сдерживаться.

— Я знаю, как сильно ты любил свою девушку в колледже. Я знаю, какой красивой она была. И я понимаю, что ты, возможно, не можешь испытывать такого же чувства ко мне. Но ты мог, по крайней мере, притвориться…

Боже, что я говорю! — ужаснулась она.

— Тихо, милая, тихо, перестань плакать. — Он осторожно вытер ее слезы тыльной стороной руки. — Кто рассказал тебе об Айрин?

— Николас. Но только потому, что я спросила его об этом. Ты действительно очень убивался, когда она умерла?

— Да, — спокойно сказал он. — Ей было всего девятнадцать.

Его глаза затуманились, и Шейле стало стыдно. Если она не может смириться с тем фактом, что Артур когда-то кого-то любил, то это ее проблема.

— Мне не следовало об этом говорить…

— Мы познакомились в колледже. Это было более десяти лет назад. Да, я любил Айрин так, как может любить девушку юноша, стоящий на пороге возмужания. Как и всякая первая любовь, она была горячей и стремительной и, возможно, так же быстро и улетучилась бы, если бы Айрин не… — Его глаза еще больше погрустнели. — Сестра Айрин устраивала вечеринку по случаю своего дня рождения и пригласила нас обоих. Я отказался, сославшись на мифическую занятость, и Айрин обиделась. А на следующее утро ее не стало. Когда она возвращалась домой со дня рождения, ее повез какой-то приятель на своем мотоцикле. На огромной скорости они врезались в дерево и погибли. Я не мог простить себе…

— Но ты же не мог знать, что все так случится, — запротестовала Шейла.

— С тех пор я отношусь к слову «любовь» с суеверным страхом. Я любил своего отца, хотя и презирал иногда за его отношение к моей матери. А когда он умер, мне было намного горше именно из-за того, что я иногда презирал его. Затем умерла мать. Потом Айрин… Понимаешь, Шейла, смерть забрала у меня всех, кого я любил. И я стал бояться… — Его голос смягчился. — Разве ты не чувствуешь, дорогая, как сильно я тебя люблю?